Чёрная Пешка - Страница 257

К оглавлению

257

-Да чё, в самом деле!

-Дежурный, напомните ему правила поведения в суде, прошу вас!

Дежурный вывел нарушителя в коридор, тут же вновь ввел и усадил на скамью. Теперь юнец был бледен и нервно облизывался.

-Больше не будет неуважения к суду?

Гадиху торопливо помотал головой.

-Что интересует чтимых присяжных?

Разбирательство шло около получаса. Нарушителю задали много вопросов, заслушали полдюжины свидетелей. Наконец председатель предложил дежурному удалить нарушителя на время обсуждения и вынесения приговора.

-Долго сидим. –устало заметил председатель. – Предложения?

-Мерзкий случай, -сказала величественная дама. –Гнусный. С такими вот мы больше всего мучаемся. Ладно, если есть основания из школы выгнать, а то ведь порою затаится гниль...

-Стоп! –протестующе поднял ладонь второй слева присяжный, -Сейчас мы не учителя, а выступаем в другом качестве. Что будем делать, вот вопрос!

-Есть же в Белом Поясе военные училища для несовершеннолетних с отклонениями в поведении. –сказала присяжная. выглядевшая работницей, -Все равно через пару месяцев ждет его дорога на Белые Острова, так давайте отправим немедля. Пусть сделают из него человека и содата. Будет береговиком-охранником.

-Не будет. И не надейтесь, - возразил второй слева присяжный. –Природу не обманешь. Для чего нам лицемерить? Спихнем его в училище, а оттуда он вылетит на Казхук. Зачем же зигзагами решать проблему? Давайте уж сразу. Вы, друзья, читали письмо из больницы от несчастной, слегшей с сердечным приступом? У каждого в бумагах есть копия, но, видно, есть смысл прочесть. Слушайте: «Чтимые судьи, прежде чем выносить решение по велению совести, пусть ваша совесть нарисует вам подвал. На трубе парового отопления стоит картонный ящик со старым одеялом внутри. В нем лежала пестрая кошка. Вся ее короткая жизнь прошла тут, в подвале. У нее не осталось никакой надежды на то, что ее приютят и полюбят. Она не убегала, когда к ней приближались. Но не оттого, что была доверчива, а потому что безмерно устала. Когда ее кормили, она неумело мурлыкала и пыталась благодарно потереться щекой о руку. Но ничего не просила, ничего не ждала, ни на что не надеялась. Подумайте же, кем надо быть, чтобы зверски убить совершенно безобидного, несчастного, никому не мешавшего зверька! Подумайте также, чего еще ждать от убийцы. Загоревшаяся кошка умерла сразу от болевого шока, а мучитель вышел из себя – его разочаровали, удовольствие оказалось таким коротким – и еще тыкал в тлевшее тельце железным прутом»…

-Достаточно! –не выдержала дама, -И так все прочли.

-Справедливость и Разум. –внушительно произнес второй слева присяжный, -Земля Правосудия. Без вещей.

-Третьего мнения, как понимаю, не будет. -сказал председательствующий, - Как голосуем?

-Открыто! Тайно! – хором сказали присяжные.

-В случае расхождения мнений выбирается вариант тайного голосования. –возразил секретарь.

Когда листки с решениями присяжных были собраны и проверены, председатель огласил итоги. Шесть голосов было подано за ссылку на Казхук, два – за отправку в военное училище, при одном «воздержавшемся». Всеслав был в числе большинства.

Гадиху Хи прямо с порога выкрикнул, что ему плевать на решение суда. Дежурный с трудом заставил его замолчать. При зачтении приговора нарушитель был полон страха вперемешку с наглостью. Дежурный вывел его, подталкивая в спину.

-Закончили. –подвел итог председатель. –Очередное заседание суда состоится через неделю, на нем будут разбираться четыре дела. Сейчас принесут коробку с карточками, на которых содержатся паспортные данные всех граждан Империи, ныне находящихся в пределах нашего города. Волей жребия девять из них станут присяжными в следующий раз. Тому, чья карточка будет извлечена первой, придется председательствовать. Секретарь, прошу вас.

Всеслав был серьезен и задумчив.

Саракш, Островная империя

Желтый Пояс, о.Цаззалха, город Дезго-Гайхози

Гимназия им. княгини Айхаги Достославной, учительская

4 часа 06 минут, 1-го дня 3-ой недели Серого месяца, 9591 года от Озарения

Урок только начался, до звонка оставалось целых 25 минут[1]. Всеслав разместился на диване прямо под ветвью крепкого широколистого растения, отдаленно напоминающего земной фикус. Оно произрастало в углу в большой керамической посудине и выполняло функцию главного украшения учительской. Со стен устало и мудро смотрели корифеи островного просвещения, обрамленные лакированными рамками. На большом круглом столе лежали пачки тетрадей, лист ватмана с недописанным зеленой гуашью заголовком: «За отличную успе…» и конфискованная у снайпера-шестиклассника трубочка для стрельбы жеваной бумагой (прилагался комплект старательно скатанных бумажных шариков). Многоярусная полка справа от дивана от пола до высокого потолка была тесно уставлена книгами в разнокалиберных переплетах. Лунин постоял перед полкой, заложив большие пальцы за брючный ремень и ритмично покачиваясь с носка на пятку. Потом ухватил за корешок и потянул книгу под названием «История и теория современной образовательной системы»[2].

-Скоротать время. –пробормотал он.

Революция и гражданская война на Архипелагах за год снесли все прежние социальные институты, в том числе и образовательные. Институты просвещения прекратили существование. Школьные здания, переоборудованные в госпитали и штабы, превратились в развалины. Университеты, разграбленные мародерами, стали прибежищами бродяг и стай одичавших псов-людоедов. Уцелевшие в междоусобной мясорубке учителя влачили жалкое существование.

257