Чёрная Пешка - Страница 197

197

Волна ухнула о борт "Звероящера", палуба осела, словно пол лифта. Вверх взметнулась мельчайшая соленая водяная пыль, осела на окрашенное в серый цвет железо. Всеслава обдало промозглым сырым холодом.

«Подведем итоги, чтимый наш брат Бидзанби Да. Что нам совершеннейшим образом непонятно? По порядку:

-По поверхностном ознакомлении возникает чувство, будто в Островной Империи царит сплошной политический, экономический и культурный упадок. Упадок, который жесткой (и даже жестокой) диктатуре удалось приостановить, придать ему структурную форму. Это наиболее цивилизованная форма упадка, выбранная в качестве краткосрочной государственной стратегии. Так и полагают у нас в КОМКОНе со времен бравого набега на империю Белого Ферзя. Возможно, на основании сцен из лагерного быта или новелл острова Казхук с этим и можно было бы согласиться. Но вот общеимперская «паутина» и вычислительная техника в «пышное природы увяданье» совершенно не вписываются. И великолепный инспектор Даццаху Хо не вписывается. И обстоятельства, при которых я сдавал экзамены – тоже.

-Империя состоит из Черного, Желтого и Белого Поясов. Об этом подробно рассказывают даже учебники для начальной школы. Однако нигде и никогда я не встречал разъяснений, по какому принципу они созданы. Даже в процессе подготовки к сдаче вузовских экзаменов. Впрочем, возможно. Не то смотрел… Пояса выделены по профессиональной принадлежности? В Белом находятся служивые, военная косточка, это очевидно. А в остальных двух? Крестьяне и рабочие? Нет, явно не подходит. С точки зрения экономики – дикий вздор. Быть может, дифференциация проведена по нравственному признаку? Ангелы, бесы и среднее арифметическое между ними? Тоже интересный бред, но бредить нам не дозволяется… Спросить открытым текстом у инспектора? Нет, нельзя. Такое чувство, что вопрос бестактен вроде: «Сударыня, окажите честь, расскажите в подробностях, с какой целью вы отлучались в дамскую комнату?» –«Ах, сударь, как можно! вы об этом знаете, все об этом знают, это общеизвестно, но об этом решительно не принято говорить вслух!» М-даа… -За проведенные на островах месяцы я неизбежно должен был столкнуться с конкретным воплощением имперского бюрократического аппарата. Но совершенно ничего не услышал ни о правительстве, ни о министерствах, ни о парламенте, ни о… ни о… Более того, даже о родной конторе - службе социального контроля – толком ничего не знаю, хотя регулярно получаю ведомственное жалование. Собирает сведения о конфликтных ситуациях с целью их разрешения? Похоже. Пытается оные ситуации предупредить? Пожалуй. Но каков конкретный юридический статус службы? Полномочия того же инспектора второго ранга Даццаху Хо – насколько они велики? Какой-то призрачно-ирреальный образ государственных структур вырисовывается, дорогой мой Да. Такое чувство, что имперского бюрократического аппарата нет вообще, хотя функции его безукоризненно выполняются… Кем? Какими потусторонними силами?»

Палуба еще раз подалась вниз, хлопья ледяной пены осыпали Всеслава.

-«Хватит, надышался». – решил он и юркнул за герметическую дверь с овальным иллюминатором.

Комментарий Сяо Жень:

Обращали ли вы внимание на то, что обывательские суждения о деятельности прогрессоров сводятся к пережевыванию нескольких порций одной и той же жвачки? Первая порция: прогрессорская романтика (перестрелки и поединки, побеги и похищения документов и прочая белиберда в духе шпионского жанра ХХ века). Вторая порция: прогрессорский риск (возможность арестов и пыток, провалов и разоблачений и тому подобное). И, наконец, порция номер три: прогрессорский характер (пресловутая «суть прогрессора: умение решительно разделить на своих и чужих. Именно за это умение дома к ним относятся с опасливым восторгом, с восторженной опаской, а сплошь и рядом - с несколько брезгливой настороженностью "[6].

Нет, естественно, все перечисленное имеет, так сказать, место. Но мне никак не понять: отчего совершенно игнорируется другая сторона прогрессорской деятельности. Можно долго рассусоливать на тему, что испытывает прогрессор, вынужденный стрелять в другого человека. А давайте-ка поговорим, что он ощущает, сидя (не шелохнувшись, заметьте!) перед пресловутым выстрелом целые сутки на дереве, в кроне которого зудят ядреные голодные москиты. Можно долго теоретизировать с трибуны о моральных и этических проблемах прогрессорства перед замершей студенческой аудиторией и только легкий свист кондиционеров будет нарушать тишину. А вы, почтенный лектор питались целую неделю заплесневелым хлебом и тухлой солониной, отсиживаясь в сыром подвале? Можно сочинять обличительные филиппики о проступках и ошибках прогрессоров и публиковать их под грифом «Red Peace». А доводилось ли вам, дорогой публицист, месяцами жить среди истерзанных и голодных людей, для которых слова «чесотка», «лишаи», «малокровие», «дистрофия», «дизентерия», «лихорадка» не стоят в одном ряду со словом «динозавры»? Не свершать подвиги, а именно жить – есть, спать, разговаривать…

Но даже если нет таких испытаний… Помнится, случилось мне беседовать с пожилым прогрессором в отставке. Он выслушал мой банальный вопрос, на который ему, очевидно, приходилось отвечать десятки раз: «Что для Вас было физически самым тяжелым?» Потом просто ответил: «Ждать».

Когда я писала эти строки, внезапно представила себя оказавшейся там. На Саракше, в тесной каютке «Хищника». Совершенно одну. Без связи с родной планетой. С тысячей вопросов без ответов. Ждущей… И мне стало страшно.

197